1. Имя персонажа.
Мануэль Ортега-и-Пинеда.
По старой памяти часто представляется Бродягой.

2. Возраст. Пол.
35 лет, мужской.

3. Раса.
Человек, чистокровный испанец - последнее важно, поверьте.

4. Внешность.
Прототип внешности: актер Николас Роджерс
Эль подтянут - у него красивое тело человека, регулярно занимающегося физическим трудом. Он чистоплотен, всегда одет с иголочки. Как у многих южан, у него легко поддающаяся загару кожа, почти никогда не бывающая бледной.
По чертам лица Мануэля можно заподозрить присутствие цыганских примесей в его крови: слишком светлые глаза, высокие скулы, острые черты лица. Другой на его месте старался бы всеми силами походить на родственников и скрывать свою экзотичность, Мануэль же, напротив, в Кордобе выставлял ее напоказ. Он собирал выгоревшие волосы в хвост по новой моде, подчеркивая острые скулы, впалость щек, вытянутую форму лица и серьгу с крупным сапфиром в ухе, одевался старомодно, отдавая предпочтение комфорту, а не вычурности. Резюмируя: нарочито выделялся и привлекал внимание. С его ростом в восемнадцатом веке притягивать взгляды было легко - он был достаточно высок. В настоящее время легко затеряется в толпе таких же оригиналов в странной одежде и карандухов - этот диссонанс порядком портит ему жизнь и характер.
Одежду выбирает так, чтобы скрывала шрам, идущий от левой ключицы по диагонали вниз, и на правом плече.

5. Характер.
Суровый. Эль с детства привык бороться за свои убеждения и место под солнцем. Язык хорошо подвешен - может сыпать остротами без перерыва. При этом достаточно скрытен - редко рассказывает о себе, даже с друзьями не торопится делиться своими мотивами и целями. Привыкший к перепадам настроения родственников, он научился быть незаметным, если это выгодно. Любопытен, умен для человека своего века, несмотря на возраст, все еще легко обучаем. Не привык лебезить, несмотря на это умеет исподволь льстить - с деловыми партнерами безупречно учтив. Знаком с понятием “такт”, но редко им пользуется. Здраво оценивает противника, скорее всего не вступит в заранее проигранную битву. Не привык ставить на удачу - полагается на свои силы и навыки. Целеустремлен - способен добиться многого, даже если для этого придется пахать без отдыха. Достаточно привязчив, но близко сходится с единицами. Если признал человека своим, преданность его не знает границ. Интересы близких ставит на одну планку со своими. Через чужаков и их потребности переступит при необходимости.

6. Биография.
- Знаешь, Эль. Быть младшим сыном - не худшая доля, - любил повторять дед. - Ты мог бы родиться бастардом. Или рабом. А ты - чистый лист.
Звучало красивее, чем “ты обречен прожить свою жизнь в тени старших братьев, ошиваясь при дворе и волочась за бабами в надежде на удачный брак”. Технически, это была непреложная истина. Фактически, самим Мануэлем она до сих пор не признавалась.
Ему проще было бы родиться бастардом, может, даже рабом, чем изо дня в день видеть, как старший брат - будущий глава их рода ленится, пропускает занятия, халтурит, но при этом остается наследником титула - слишком уж было досадно, обидно. Впрочем, судьба не спрашивала у Мануэля мнения. Может, это было к лучшему. Будь он старшим, скорее всего провел бы всю свою жизнь в Севилье, прикованный к милой женушке необходимостью настрогать наследников на все случаи жизни.
Вместо этого он получил судьбу, которую не променял бы ни на что. Впрочем, об этом по порядку.
Мануэль родился в Севилье в жаркий летний полдень и тут же был сброшен на воспитание двоюродным тетушкам - полусумасшедшим старым девам. Это было закономерно - кто станет возиться с пятым отпрыском, особенно если он с самой первой минуты жизни отличается от братьев - не плачет, не кричит - только сосредоточенно и насуплено смотрит так, словно душу вынуть хочет? Отец Мануэля рассуждал именно так. И годы лишь убеждали его, что решение-то было верным.
Мануэль не походил ни на кого из мужчин их семьи - слишком смуглый, слегка раскосый, с прозрачно-голубыми миндалевидными глазами, он одним своим появлением вызывал столько пересудов в высшем свете, сколько не доставалось даже гулящей вдовствующей сестре. Согласитесь, слышать о том, что твоя жена нагуляла тебе сына с каким-то цыганом само по себе неприятно. А если к тому же этот самый сын любопытен, непоседлив и всегда говорил то, что думает - совсем плохо. Особенно, если ты изменяешь жене, а жена изменяет тебе. Именно благодаря честности Мануэль и заработал ссылку в резиденцию деда в Кордобу - на воспитание.
С этого и началась его настоящая жизнь. Кордоба пленила малыша Мануэля обилием библиотек, вежливыми и красивыми людьми, архитектурой. К тому же тут никто не косился на него - с дедом-то у Мануэля нашлось много общего - например, язык и острый ум.
Алонсо Ортега был последним достойным главой семьи даже после того, как отошел от дел - сколько бы лет не прошло, а мнение Мануэля не менялось. Дед многое понимал - верно выбирал друзей, оценивал врагов, умел считать деньги и видеть людей насквозь - этому он научил и своего внука. А еще он тоже не врал - это он пояснил Мануэлю жизненные перспективы пятого сына благородного семейства. Дед рассказал про варианты пути - от приживалы и бездельника до образованного человека, не тратящего времени зря. Оглядываясь на прожитые годы, пройденные вехи Мануэль понимал - дед тем разговором дал пинок в нужном направлении. Естественно, Мануэль не мог выбрать легкий путь.
Он углубился в науку, получил хорошее образование, люди деда научили его фехтовать и сидеть в седле. А затем - не без финансовой помощи Алонсо - Мануэль закончил недавно открытый математический факультет Севильского университета. На этот выбор, надо признать, снова же повлиял Алонсо - это он познакомил внука с основами экономики, с работой Херонимо де Устариса. Мануэль хотел знать, как бороться с тем упадком, в который пришла его родина. У него был план - вслед за Устарисом объехать Европу, перенять передовой опыт и открыть мануфактуру - обязательно. Показать на примере, что с упадком можно бороться, если наладить производство. Для начала. Даже участь Жана Орри не способна была погасить этого желания. 
Мануэль не успел - дед умер от лихорадки. Отец, оставленный без контроля, мгновенно растратил остатки их и без того не великого состояния и лишил нелюбимого сына средств к существованию. Он продал родовое имение в Севилье и перебрался в дом деда в Кордобе  - именно так Мануэль потерял и крышу над головой.
То есть, его, конечно, никто не выселял - просто условия были настолько чудовищными, что Мануэль предпочел уйти из дома.
Самое время было прощаться с идеалами и искать способы выжить - перед ним открывались чудесные перспективы продавать свои тело или честь. Вместо них Мануэль нашел покупателя на свои руки, шпагу и оказался в испанском флоте. Его след потерялся на долгие четыре года где-то в районе Картахены.
Мануэля успели похоронить - шутка ли, пиратские времена, дикие места, проклятые англичане и кровавый сорок первый. Отец, надо признать, перекрестился, пуская показательную слезу об участи сына.
Мануэль всегда умел его разочаровывать. Он вернулся на своем собственном корабле и с суммой, которой хватило не только на жизнь, но и на дальнейшее развитие.
Он не предал мечту - стал медленно поднимать свое дело. Для начала наладил торговые перевозки на своей каравелле. А затем осел в Кордобе, нашел задушенную идеей государственных мануфактур шпалерную мастерскую, после долгих переговоров выкупил ее, оставив бывшего владельца своим сотрудником. Нескольких лет хватило, чтобы заменить станки, улучшить условия труда, набрать хороших ткачей и поднять качество товара. Убрав связку “посредник-продажа”, Мануэль смог добиться того, что мастерская стала приносить стабильный доход. Вдохновленный опытом, он как раз начал переговоры с ткацкой мастерской в Пастране, когда умер отец, и Мануэль оказался вовлечен в тяжбы по поводу его долгов - конечно, на кого еще можно повесить свои проблемы, как не на успешного самостоятельного пятого сына?
По уши погруженный в свои проблемы, Эль даже воспринял, как должное, когда в один прекрасный день обнаружил себя в незнакомом городе, заселенном воплощенными ночными кошмарами: черная полоса - она воистину черная.

7. Способности и слабости.
    - Способности
- Управление парусниками с помощью секстанта, компаса и такой-то матери.
- Фехтование - классическая школа, предпочитает шпаги.
- Отлично стреляет - из оружия восемнадцатого века.
- Торговец и бизнесмен, умеет управлять мануфактурами - уточнение, восемнадцатого века.
- Хороший наездник.
- Говорит на трех языках - испанском, французском и английском.
- По верхам нахватался основ оказания помощи раненным - отлично ставит пиявок и пускает кровь! - и умеет распознавать цингу.

    - Слабости
Эль из восемнадцатого века. Конец мысли.

8. Что любит, что не любит.
    - Ориентация (уни/актив/би/гомо/гетеро)
Гей-актив, не афиширует.

    - Вредные привычки
- раскланивается при встрече;
- носит кружева;
- манерно отставляет мизинец, когда пьет из бокала;
- вызывает людей на дуэли;
- ведет себя, как и положено идальго из восемнадцатого века - что может быть вреднее?

    - Что любите
- Избалованных идальго;
- Хорошее вино;
- Свою шпагу;
- Хорошо прожаренное мясо.

    - Что не любите
- Нелюдей - не то, чтобы не любит, здраво опасается и старается избегать;
- Священнослужителей;
- Прогресс и Британию.

9. Место работы.
Бывший мануфактурщик и торговец.

10. Часто ли будете посещать игру? регулярно

11. Игровые предпочтения. юмор, приключения.

12. ICQ или Skype в л\с по потребности.

13. Статус. Memento patriam

14. Пример игры.
Гелиос мчался на своей колеснице все выше и выше. Пеший Эль завидовал божеству - он пожалел своего коня, потому страдал сам, досчитывая шаги, отделяющие его обитель от оплота законности любимого города.
Гелиос почти добрался до пика и оттуда полосовал всех, кто не успел спрятаться, огненными хвостами плети. Приличные кабальеро в такое время не казали носа на улицу, сидели в своих прохладных асьендах и приставали к женам... иногда даже к  своим, а не соседским. Их пример был хорош - Эль последовал бы ему. Увы, он не был приличным, супругой не обзавелся, а чужие женщины его не привлекали.
Впрочем, он вполне мог найти альтернативу и переждать самые знойные часы в своей асьенде, но дела, не терпящие более отлагательств, гнали его в адское пекло.
Мостовая плавилась под раскаленными набойками на каблуках, светлый камзол не спасал от яростного солнечного света, а шляпа затеняла как раз настолько, чтобы не подгореть, а равномерно пропечься. Мысль о том, любит ли сержант Феррейра пиратов с хрустящей корочкой, лениво скользнула по границе уплывающего сознания.
Плохая была идея идти куда-то в такой час. Очень плохая. Но Эль доверял своей интуиции и знал - на деле-то хорошая, это просто сейчас так кажется.
Оставшиеся после долгих размышлений и короткого расследования сомнения, спугнутые адской духотой, больше не беспокоили, и остаток пути Эль проделал легким шагом человека, идущего к своей цели.
Бредущего.
Ползущего.
Гордо шагающего, а что чуть перекосило - так это кажется. Вон какое марево, искажает действительность, как миражи в пустынях. Почему как?
Уже добравшись до казарм, Эль на мгновение замер и уставился на фонтан в центре площади, сморгнул, тряхнул головой. Видение не пропало. Значит, все-таки не мираж. Уже хорошо. Хотя, что хорошего может сулить встреча с кабальеро, плавающим в фонтане? Пытающимся в нем утопиться? Решив, что любопытство стоит держать в узде, Эль решительно заставил себя отвести взгляд и промолчал, хоть порыв окликнуть перекормленного селезня был велик.
Это же Кордоба. Тут и не такое увидишь.
Иногда Элю начинало казаться, что это в воздухе или воде Кордобы что-то не то намешано. Он мог бы списать массовое сумасшествие на жару, но в диких краях климат был жестче, а люди куда более здраво мыслили. И поступали. Например, там долбаным наследникам хватало ума сперва оценить свой план с юридической точки зрения, а потом уже исполнять.
Это бесило. Это смешило. Но больше бесило.
Ладно, это переходило границы, и именно поэтому Эль шел на прием к стражам правопорядка, куда другой обратился бы еще после первого покушения. Теперь вопрос стоял больше, чем о комфорте, именно поэтому... конечно, только поэтому, он шел в самый солнцепек - это никак не было связано с послеполуденной пересменкой.
Ладно, было. Из всех знакомых ему стражей сержант Феррейра был самым внушающим доверие. Да, дурным местами. Да, не слишком умным - так ума у Эля на двоих хватило бы. Зато честным - редкое, если подумать, качество.
- Я... - начал было Эль, переступив порог и увидев растерянного и раздраженного стражника.
Раньше он бесил людей только после первых минут разговора - что-то новенькое. Стражник преградил дорогу и рявкнул обвинительно:
- Ты, что ли, обворованный?
Что-то странное творилось сегодня в Кордобе. Даже более странное, чем обычно. Эль едва удержался от желания картинно щелкнуть каблуками, по-армейски вытянуться в струнку и отрапортовать по форме - здравый смысл подсказывал, что лучше не бесить стражников. По крайней мере не тогда, когда пришел почти как проситель. Ключевое, конечно, почти, но знать об этом будет только он.
- Я.
- И где тебя носило? Сказали же ждать! - гаркнул стражник и толкнул Эля в раскрытую дверь.
Эля, которого даже собственный капитан пальцем трогать не решался. Подавив глухой рык, Эль наткнулся на далекий от радушности взгляд сержанта Феррейры и удержался от желания вывалиться прочь и накостылять непонятному то ли хаму, то ли провидцу.
Провидцев не бывает. Хаму, следовательно. Но откуда вообще он узнал причину посещения?
- Добрый день, ваша милость, - буркнул Эль.
Не дожидаясь приглашения или новых странностей, плюхнулся на стул и прежде, чем Феррейра успеет что-то сказать, тоном честного гражданина, пришедшего за защитой, отрапортовал:
- Сержант Феррейра, вынужден обратиться к вам за помощью. Восемь дней назад на мою каравеллу проник злоумышленник и выкрал судовой журнал, гроссбухи, торговые договора и очень важный документ. Жизненно важный.
Он улыбнулся очаровательно и добавил настолько невинно, словно просил помочь найти любимую перчатку, потерянную в собственном доме:
- Британскую каперскую грамоту на “Санта Марию”. Именно ее мне хотелось бы вернуть прежде, чем она попала не в те руки.